Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке] - Филип Дик

Я бы хотел побывать там, подумал он. Может быть, когда-нибудь и разбогатею настолько, что смогу съездить в Европу и поглядеть на все, что там совершено. Стыдно быть в стороне от того, что там происходит. Застряв здесь, на западном побережье, где ничего не происходит. Где история проходит мимо нас.

8

В восемь часов утра фрейгерр Хуго Рейсс, рейхсконсул в Сан-Франциско, вышел из своего «мерседес-бенца» модели 220-Е и проворно взбежал по ступенькам консульства. За ним поднялись двое молодых мужчин — сотрудников министерства иностранных дел. Дверь уже была открыта кем-то из персонала Рейсса, и он, не задерживаясь у входа, прошел внутрь, приветствуя поднятием руки двух девушек-телефонисток, вице-консула герра Франка, а затем, уже в приемной консула — личного секретаря Рейсса, герра Пфердехуфа.

— Фрейгерр, — произнес Пфердехуф, — как раз сейчас из Берлина поступает шифрованная радиограмма. Под грифом Один, — это значит, что послание срочное.

— Спасибо, — сказал Рейсс, снимая пальто.

— Десять минут назад звонил Краус фон Меер. Ему хочется, чтобы вы связались с ним.

— Благодарю, — ответил Рейсс, усаживаясь за небольшой столик у окна своего кабинета, снял салфетку с завтрака, обнаружил на подносе горячую булочку, омлет и сосиски, налил горячего черного кофе из серебряного кофейника, после чего развернул утреннюю газету.

Звонивший ему Краус фон Меер был шефом «Зихерхайтсдинста» на территории ТША. Его штаб-квартира была расположена под фиктивной вывеской, в здании аэровокзала. Отношения между Рейссом и Краусом фон Меером были весьма натянутыми. Сферы их полномочий скрещивались в бесчисленных случаях — такая политика, несомненно, умышленно проводилась заправилами из Берлина. У Рейсса был еще и почетный чин майора СС, вследствие чего юридически он был подчиненным Крауса фон Меера. Этот чин был ему пожалован несколько лет назад, и уже в то время Рейсс разглядел причину такого внимания со стороны СС, однако ничего не мог с этим поделать. Не будучи ниже по должности фон Меера, ему приходилось молча сносить такое положение.

Газетой, доставляемой «Люфтганзой» и прибывающей в шесть часов утра, была «Франкфуртер Цайтунг». Рейсс внимательно перечитал всю первую страницу. Фон Ширах под домашним арестом, сейчас, возможно, уже умерщвлен. Скверно. Геринг пребывает на учебно-тренировочной базе Люфтваффе в окружении закаленных ветеранов войны, переданных толстяку. К нему совершенно не подобраться. Никому из наймитов СД. А что делает доктор Геббельс?

По всей вероятности, находится в самом сердце Берлина. Полагаясь, как всегда, на свой собственный ум, на свою способность уговорить или разубедить кого угодно в чем угодно. Если Гейдрих пошлет взвод убийц, чтобы покончить с ним, он, скорее всего, уговорит их переметнуться на его сторону, сделав их сотрудниками министерства пропаганды и народного просвещения.

Рейсс мог представить себе доктора Геббельса в данный момент в квартире какой-нибудь сногсшибательной киноактрисы, пренебрежительно глядящего на марширующие внизу, под окнами, подразделения вермахта. Ничто не пугает этого карлика. Геббельс всегда насмешливо улыбается… продолжая щекотать грудь прекрасной дамы левой рукой, в то время как правая пишет статью для сегодняшнего выпуска «Энгриффа».

Мысли Рейсса прервались стуком секретаря.

— Я прошу прощения. Краус фон Меер снова на проводе.

Поднявшись, рейсс подошел к письменному столу, снял трубку:

— Рейсс слушает.

В трубке раздался сочный баварский говор местного шефа СД.

— Что слышно новенького в отношении этого типа из абвера?

— Гм, промямлил он, пытаясь выяснить, кого именно имеет ввиду Краус фон Меер. — Насколько мне известно, в данный момент на тихоокеанском побережье имеется то ли три, то ли четыре «типа» из абвера.

— Того, что прибыл сюда «Люфтганзой» на прошлой неделе.

— О, — произнес Рейсс. Зажав трубку между плечом и ухом, вынул портсигар. — Он здесь так и не появился.

— Что он сейчас делает?

— Боже милостивый, откуда мне знать? Спросите у Канариса.

— Было бы желательно, чтобы вы позвонили в министерство иностранных дел и велели связаться с рейхсканцелярией и передать тому, кто поддерживает связь с адмиралтейством, выступить с требованием, чтобы абвер или отозвал своих людей отсюда, или давал нам полный отчет о том, что они тут делают.

— Вы не можете это сделать сами?

— У нас такая неразбериха…

Они полностью упустили этого человека из абвера, решил Рейсс. Им — местному СД — было велено кем-то из штаба Гейдриха следить за ним, а они упустили клиента. А теперь хотят, чтобы я их выручил.

— Если он появится здесь, — сказал Рейсс, — я велю кому-нибудь к нему пристроиться. Можете на меня положиться. — Разумеется, шансов на то, что этот человек зайдет сюда, было ничтожно мало — если они были вообще. И они оба это прекрасно понимали.

— Он, несомненно, прибыл под фиктивным именем — не унимался Краус фон Меер. — Нам оно, естественно, неизвестно. У этого малого аристократическая внешность. Примерно сорока лет. Настоящее имя — Рудольф Вегенер. В звании капитана. Он из одной старой, известной своими монархическими взглядами семей из Восточной Пруссии. Поддерживается, вероятно, Папеном в «Системцайт». — Рейсс устроился поудобнее за столом, видя, что Краус фон Меер и не думает прекращать монотонно бубнить в трубку. — Единственный ответ, какой приходил на ум, этим монархистам-любителям кортиков — так урезать бюджет флота, чтобы они не могли себе позволить…

В конце концов, Рейссу удалось избавиться от телефонной трубки. Вернувшись к завтраку, он обнаружил, что омлет остыл, но кофе был еще горячим. Отпив кофе, он принялся за чтение газет.

Нет этому конца, подумал он. Эти люди из СД дежурят и по ночам. Звонят тебе даже в три часа утра.

В кабинет заглянул его личный секретарь. Пфердехуф, и видя, что он уже закончил говорить по телефону, произнес:

— Только что звонили из Сакраменто. Они там крайне взбудоражены, утверждают, что по улицам Сан-Франциско шляется какой-то еврей.

Оба весело засмеялись.

— Ладно, — сказал Рейсс. — Скажите им, чтобы они успокоились и переслали нам все подобающие данному случаю документы. Что еще?

— Хотите прочитать соболезнования?

— Их много?

— Несколько. Я оставлю их у себя на столе на тот случай, если они вам понадобятся. Я уже отослал ответы.

— Мне нужно придумать обращение к назначенному на сегодня собранию бизнесменов, — сказал Рейсс. — На час дня.

— Я не забуду об этом, — ответил Пфердехуф.

Рейсс откинулся на спинку стула.

— Хотите пари?

— Только не в отношении партийных назначений. Вы именно это имеете в виду?

— Это будет Висельник.

Пфердехуф задумался на какое-то время, затем произнес:

— Гейдрих уже достиг потолка своих возможностей. Таким людям никогда не установить прямой контроль над партией, потому что все слишком их боятся. Партийные бонзы упадут в обморок от одной только мысли об этом. Возникнет коалиция в ближайшие двадцать пять минут, стоит только первому автомобилю СС выехать за Принц-Альбрехтштрассе. За ними стоят все эти крупные промышленные воротилы вроде Круппа или Тиссена… — Он замолк. Один из шифровальщиков с конвертом в руке подошел к нему.

Рейсс протянул руку, и секретарь передал ему конверт.

Это та самая срочная радиограмма, теперь расшифрованная и отпечатанная.

Когда он закончил ее чтение, то увидел, что Пфердехуф все еще стоит, весь обратившись в слух. Рейсс скомкал радиограмму, положил в большую керамическую пепельницу у себя на столе и поджег ее зажигалкой.

— Предполагается, что сюда должен прибыть инкогнито один японский генерал. Некто Тедеки. Вам не мешало бы сходить в публичную библиотеку и взять один из официальных японских военных журналов, в котором должна быть его фотография. Постарайтесь проделать это, разумеется, с максимальной осмотрительностью. Не думаю, что мы в состоянии ему здесь чем-то помешать. — Он направился к запертому стенному сейфу, но передумал. — Раздобудьте любую информацию, какую только сможете. Биографические данные и все такое. Все это должно быть доступно в библиотеке. — Затем добавил:

— Этот генерал Тедеки был начальником генерального штаба несколько лет тому назад. Вы что-нибудь о нем припоминаете?

— Совсем немного, — ответил Пфердехуф. — Известный забияка и дуэлянт в молодости. Ему сейчас должно быть около восьмидесяти. Мне кажется, что он поддерживает какую-то провалившуюся программу по выведению Японии в космос.

— В этом он потерпел неудачу.

— Не удивлюсь, если он прибывает сюда на лечение, — заметил Пфердехуф. — Здесь уже побывало немало японских военных преклонного возраста, чтобы воспользоваться услугами знаменитой клиники Калифорнийского университета. Таким путем им удается пройти курс лечения с применением достижений немецкой медицины, что недоступно им дома. Естественно, они сохраняют это в тайне. По патриотическим мотивам, как понимаете. Поэтому нам, наверное, следовало бы приставить какого-нибудь наблюдателя к клинике Калифорнийского университета, раз уж Берлину так хочется быть в курсе дела.